Уважаемые участники Promdex, сегодня речь пойдет о том, как росла и развивалась, как добивалась новых побед и успехов компания "ИРЭ-Полюс".
НТО «ИРЭ-Полюс» – родоначальник и одна из базовых компаний международной корпорации IPG Photonics, лидера мирового рынка волоконных лазеров. Компания была организована в 1991 году в подмосковном Фрязино. Ее основатель – заведующий лабораторией ИРЭ РАН Валентин Гапонцев, объединив вокруг себя группу энтузиастов (физиков и инженеров двух институтов), начал исследовать области практического применения их потенциала. Конечно, в первое время, кроме базовых знаний и интуиции больше не было ничего, любую работу приходилось начинать с нуля. Когда начали экспериментировать с первыми приборами, «железки» собирали буквально на свалках, некоторые подхватывали из выбрасываемого оборудования различных НИИ. Постепенно находили и высококлассных специалистов, поверивших в будущий успех.
Первый заказ выполнили для итальянской телекоммуникационной компании Italtel, вторым была система контроля препятствий при полетах вертолетов для Daimler Benz Aerospace. Крупнейший заказ на несколько миллионов долларов в 1997 году – для ведущего американского телеком-оператора Bell outh. Причем команда В. Гапонцева не то чтобы выигрывала в каких-то конкурсах (туда их просто не пускали), их просили помочь и включиться в работу уже в критических ситуациях, когда проваливали заказы признанные производители. Так российская компания начинала зарабатывать себе имя и деньги.
Вы сможете ознакомиться с достаточно интересным интервью - на вопросы отвечал Игорь Эдуардович Самарцев, первый заместитель генерального директора по науке НТО "ИРЭ-Полюс".
Сейчас IPG производит более ста моделей лазеров различного применения с диапазоном мощности от 5 ватт до 50 киловатт. Помимо России, у нее есть производственные мощности в США и Германии. Начав исследования около десяти лет назад в развивающейся области оптоволоконных лазеров, компания обогнала в этом направлении ведущие фирмы США, Европы и Японии, что позволяет ей контролировать до 80% рынка в этом сегменте. Фокусируясь на современных требованиях заказчиков и постоянном развитии технологий, компания сохраняет свой отрыв от конкурентов. На вопрос о перспективах заместитель генерального директора IPG по науке Игорь Самарцев только молча отводит руку вверх и в сторону.
И как этот жест перевести хоть в какие-то цифры?
Представьте, что сейчас доля волоконных лазеров в проминдустрии не достигает и 1%, а по прогнозам международных аналитиков к 2017 году она, в частности в металлообработке, должна вырасти до 50%.
А почему же сейчас при явных преимуществах использования таких лазеров эта доля столь мала?
Их, можно сказать, едва распробовали. Реально волоконные лазеры начали серьезно внедряться в производство в 2004-2005 годах. Но только сейчас начинается бурный рост их применения в автомобильной, железнодорожной, авиапромышленности, в металлообработке, в судостроении.
А в России?
У нас тоже, но с той активностью, с которой вообще способна развиваться наша экономика. В нашей стране мы произвели и поставили заказчикам мощные (от 100 Вт до 15 кВт) волоконные лазеры для примерно сотни технологических комплексов.
Кто, к примеру, в России «распробовал» такие лазеры?
Такой комплекс, к примеру, есть на Новолипецком металлургическом комбинате. Лазер позволяет добиться более высокого качества выпускаемой комбинатом электротехнической стали, плюс колоссальная экономия электроэнергии. И наш лазер экономически гораздо более эффективен, чем то, что на комбинате использовали раньше. АВТОВАЗ имеет несколько наших лазеров. Там их используют для резки. Еще – Метровагонмаш, Уралвагонзавод, Виз-сталь, УАЗ. Но в основном лазерные комплексы с нашими лазерами покупают предприятия малого и среднего бизнеса. Одним из первых покупателей был вообще частный предприниматель из Надыма. Он у него уже работает четыре года. И что он с ним делает?
А все делает – режет, сваривает. Мы тоже сначала недоумевали, зачем такое высокотехнологичное оборудование за полярным кругом. А какие альтернативы? Газорезка, плазменная резка, и, допустим, СО2-лазер. Оказалось, все эти традиционные технологии требуют кучи расходных материалов, которых там просто физически нет. А для нашего лазера требуется только электроэнергия. И у предпринимателя – солярка, дизель-генератор, волоконный лазер плюс компрессор (тоже на электроэнергии) и все. И он оказывает целый комплекс услуг всем, кто обращается.
За сколько он купил лазер?
На тот момент это была приличная цена – около 250 тыс. долларов. Но наши лазеры окупаются за полгода-год, потому что по сравнению, допустим, с традиционной металлообработкой, производительность повышается в десятки, а то и в сотни раз. Никаких расходных материалов, сравнительно дешевая электроэнергия, никаких отходов и очень высокая скорость обработки.
И все же странно, что какой-то дядечка из-за Полярного круга выступает эдаким проводником инноваций, а вся наша индустрия, за редкими исключениеми, манкирует высокотехнологичными методами, причем, не такими и дорогостоящими?
Если честно, то высокотехнологичный инновационный бизнес у нас в России в основном держится на энтузиастах. Внедрить высокие технологии в индустрию гораздо сложнее, хотя бы из-за того, что там вся технологичная инфраструктура очень слабая.
Они не готовы к восприятию инноваций?
Ну да. При таком состоянии как сейчас, мне кажется, индустрия более восприимчива к модернизации, чем к инновациям. Весь бизнес, индустриальный в особенности, – это как бы цепь, состоящая из большого количества звеньев. Если вы вырываете какое-то звено, у вас вся цепь рассыпается. Если вы на один из этапов технологической цепочки поставите высокопроизводительный лазер, а все остальные звенья у вас старые, то лазер получается востребованным, грубо говоря, на полчаса. На Новолипецком металлургическом комбинате он очень хорошо пришелся, поскольку «закрыл» самое узкое место в технологической цепочке. Подобные очевидные применения лазеров сейчас довольно быстро осваиваются. Всем остальным нужно подгонять все этапы технологической цепочки. Другими словами, становится очевидным требование изменения технологического уклада большинства серьезных производств. А не может ли некое крупное предприятие пользоваться услугами такого же дяди, как в Надыме?
Это очень распространенная модель, к примеру, в Японии. Создается такой «job-shop» – небольшой цех, который не является частью какого-то крупного производства, а просто берет заказы со стороны – от мелкого, среднего и даже от крупного бизнеса. Имея высокопроизводительное оборудование – лазерный комплекс резки, один-два вспомогательных металлообрабатывающих станка, компактный покрасочный пост, вы принимаете заказы от разных потребителей и таким образом эффективно загружаете свои высокопроизводительные комплексы. Такими раньше были машинотракторные станции в советские времена. Такие «магазины работ» и у нас уже начинают появляться. В Москве есть несколько таких компаний, кстати высокорентабельных.
Вы делаете лазеры для индустрии, для телекоммуникаций, медицины и для них, как вы говорите, рынки только начинают развиваться, спрос будет расти. Но это, наверное, не означает, что теперь придумывать ничего не нужно, только производить?
Несмотря на то, что в тех областях, которые мы сами развивали и находимся «впереди планеты всей», нам нельзя останавливаться. Хотя нашей продукции пока альтернативы не видно (в ближайшие 10-15 лет технологические волоконные лазеры киловаттного диапазона заменить будет нечем), постоянно ведутся исследования и выпускаются образцы следующего поколения приборов. И мы себя чувствуем достаточно уверенно. Гораздо активнее у нас в компании идет процесс развития в телекоммуникационной сфере. И это развитие происходит в направлении интеграции – перехода от отдельных компонентов к интегральным оптическим схемам. Здесь остро чувствуется конкуренция со стороны и западных и восточных соседей. Если не вдаваться в технические подробности…
Если совсем упрощенно, то вместо 20 предметов будет использоваться один. И мы над этим работаем. Инвестиции составят десятки миллионов долларов. Но потенциальный рынок очень большой. И мы чувствуем силы все это быстро освоить и довести до серийного продукта. Правда, для этого нам нужны дополнительные мощности, даже не мощности, а земля.
Неужели у мирового лидера инноваций из России с этим проблема? Может, вам пойти в Сколково?
Сколково – площадка для научных дискуссий, исследований, средоточения, в первую очередь, научно-технологических компаний. А нам нужно во Фрязино сохранить и развить уникальный технологическо-производственный комплекс. Уже и президент России Дмитрий Медведев подписал специальную бумагу, чтобы мы получили кусок земли во Фрязино. Но у нас, даже если все согласны и поддерживают, сам по себе бюрократический процесс прохождения проекта занимает очень много времени. Как только решиться проблема с площадкой, мы тут же начнем расширять производство на базе уже освоенных нами самых современных технологий.
Неужели все упирается в кусок земли?
Во многом да. Но есть еще проблема спроса. Дело в том, что масштабное производство нужно запускать, имея в виду мировые продажи. И спрос в первую очередь будет оттуда, хотя хотелось бы наоборот, чтобы мы продавали большую часть продукции в России.
А как можно было бы стимулировать спрос на инновационные продукты?
Знаете, почему у нас сейчас начал более активно развиваться бизнес в США? Государство в Америке сделало ставку на энергосбережение: компании, которые используют оборудование, существенно меньше потребляющие энергию, получают налоговые льготы, всякие бонусы и т.д. А наши лазеры в этом смысле просто идеальны, энергопотребление уменьшается в разы. Наше государство тоже могло бы разработать набор подобных рычагов, чтобы стимулировать спрос со стороны различных секторов индустрии на высокие технологии. В этом, кстати, весьма преуспели китайцы. Их государство поддерживает собственные компании: и идеологически, и через различные госпреференции. Как еще можно было бы стимулировать инновации и модернизацию?
Из-за того, что нет спроса, у нас отсутствует нормальная производственная инфраструктура. К примеру, завозятся новые западные технологии, но к ним нужны всякие мелочи, которые тоже нужно завозить. Был бы большой спрос, у нас бы появились такие компании, которые бы эти мелочи делали. А спрос в индустрии может быть, только если вся индустрия комплексно развивается. Если мы обеспечим заинтересованность поставщиков конечной продукции производить эту продукцию на территории России, то оно все само собой образуется. А пока у нас все-таки очень много импорта. А импорт для «торгашей» выгоднее. Более того, вот у нас в телекоммуникационной области сейчас ситуация такая, что китайское оборудование привезти из Китая и здесь продать выгоднее, чем произвести в России. Не потому, что там технологии выше. У них поощряется налоговыми льготами и бонусами экспорт, у них кредиты с малыми процентами, а то и без них. Плюс частичное бюджетное финансирование. И никто не выдержит такой конкуренции, если не будет защищать своего производителя.
То есть вы считаете, что нужно ставить барьеры?
Если вы хотите, чтобы индустрия была восприимчива к высоким технологиям, нужно чтобы сама эта индустрия развивалась достаточно мощно. И для этого нужны не только, скажем, таможенные барьеры. Нужно развитие обычной инфраструктуры. Прогресс в Америке и Европе начинался со строительства инфраструктуры. Дороги, вода, электричество. А общая инфраструктура должна либо строиться государством, либо заинтересованными лицами, у которых должен быть доступ к земле. А у нас получается, что мы готовы строиться и строить инфраструктуру, но не можем. У нас все чересчур централизованно, все решается на самом верху, в то время как в США или Европе – на уровне муниципалитетов, заинтересованных в развитии и получающих налоги от предприятий, работающих на их территориях. Но даже при наличии доброй воли мы вряд ли могли бы построить инфраструктуру везде. Вот сделают в Сколково, где-то еще…
Да нет же. Везде нужно строить. Потому что мы не продвинемся без этого. Даже если вы построите 10 «супер-долин», городков, кем эти инновации будут востребованы? Такие структуры хороши, если у вас есть база – то есть индустрия, предъявляющая спрос на инновации. Инновации – это вершина пирамиды, если нет базы, она «подвисает» в воздухе.
Упор, на мой взгляд, нужно делать в первую очередь на развитие самой индустрии. Сделайте так, чтобы ей было удобно и выгодно. Сделайте так, чтобы поощрялись результаты деятельности предприятий, применяющих самые современные технологии. И тогда к нам не только потекут технологии из-за рубежа, но и тут, в России, будут создаваться собственные не уступающие мировому уровню. Благо человеческий потенциал в нашей стране для развития инноваций еще остался.
Полезные статьи:
Комментариев нет:
Отправить комментарий